![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
pes_zarПопозже я напишу более подробный рассказ. А сейчас...
Многие театры практикуют некие этнографические выезды в поле: вжиться в пространство, открыть для себя душу и тело героев и прочее, понять гений и место автора... Театр наций Евгения Миронова ездил, например, в Сростки, чтобы создать в Москве Шукшина.
МХАТ им Горького никуда не ездил. Ему было достаточно текста Валентина Распутина.
То, что они создали... Они переселили героев этой потрясающе жестокой повести в Москву. Не в смысле, что перенесли историю на московскую почву, в смысле, что московские столичные актеры, эти рафинированные штучки, вдруг, а может и не вдруг, а силою своего таланта и режиссерской работы, превратились в жителей сибирской глубинки, какой-то далекой страны, тем не менее, той же самой, в которой жили наши родители, живем мы, и, увы, будут жить наши дети. А может быть, силою некоей машины времени попал я в ту жизнь, переселился, сидя в театральном кресле. Театр он сам по себе машина времени, некий модификатор и транслятор истории и пространства. Чем хуже или отличается тетка Степанида от Вл.Вл.Путина, зажавшая деньги, и тем самым засунувшая сама себя в жесточайшую ловушку, или, точнее, задницу? Ничем. И там и там выхода нет, только врать и врать до конца, но только делая и делая себе все хуже и хуже до абсолютного безвыходного тупика. А в конце либо позор либо бегство. Так ведь от себя-то не убежишь. Ничего не ново на земле, все повторяется. Глупость и подлость они во все времена безнадежно и тоскливо одинаковы. И даже больше чем глупость. Перехитрить жизнь невозможно. Бог не Ерошка, видит немножко...
А может быть я и зря про эту машину времени. Может быть, ничем мы не изменились, москвичи, а как были, так и остались Кузьмами, Мариями, Степанидами, Евгений Николаевичами, председателями, агрономами и зоотехниками. А все остальное это лишь наносные пески времени...
Многие театры практикуют некие этнографические выезды в поле: вжиться в пространство, открыть для себя душу и тело героев и прочее, понять гений и место автора... Театр наций Евгения Миронова ездил, например, в Сростки, чтобы создать в Москве Шукшина.
МХАТ им Горького никуда не ездил. Ему было достаточно текста Валентина Распутина.
То, что они создали... Они переселили героев этой потрясающе жестокой повести в Москву. Не в смысле, что перенесли историю на московскую почву, в смысле, что московские столичные актеры, эти рафинированные штучки, вдруг, а может и не вдруг, а силою своего таланта и режиссерской работы, превратились в жителей сибирской глубинки, какой-то далекой страны, тем не менее, той же самой, в которой жили наши родители, живем мы, и, увы, будут жить наши дети. А может быть, силою некоей машины времени попал я в ту жизнь, переселился, сидя в театральном кресле. Театр он сам по себе машина времени, некий модификатор и транслятор истории и пространства. Чем хуже или отличается тетка Степанида от Вл.Вл.Путина, зажавшая деньги, и тем самым засунувшая сама себя в жесточайшую ловушку, или, точнее, задницу? Ничем. И там и там выхода нет, только врать и врать до конца, но только делая и делая себе все хуже и хуже до абсолютного безвыходного тупика. А в конце либо позор либо бегство. Так ведь от себя-то не убежишь. Ничего не ново на земле, все повторяется. Глупость и подлость они во все времена безнадежно и тоскливо одинаковы. И даже больше чем глупость. Перехитрить жизнь невозможно. Бог не Ерошка, видит немножко...
А может быть я и зря про эту машину времени. Может быть, ничем мы не изменились, москвичи, а как были, так и остались Кузьмами, Мариями, Степанидами, Евгений Николаевичами, председателями, агрономами и зоотехниками. А все остальное это лишь наносные пески времени...
